Он танцевал, он ликовал.
Вторую неделю над старым Лондоном висели черные тучи, вторую неделю всюду были слышны стоны и крики умирающих. В воздухе словно становилась осязаемой боль и отчаянье. Люди бежали как кролики, надеясь убежать, уйти от него. Но этим же делали хуже сами себе - они несли его дальше по континентам, и его коса настигала их. Пусть позже, пусть смертные оттягивали свой последний час, но им было не уйти.
Танатосу было абсолютно все равно, кто наслал эту кару на Англию. Без разницы, кто дал ему в руки все эти бренные жизни. Он наслаждался видом города - рыдающие вдовы, одинокие сироты. Лондон вымирал, становясь жертвой туманов, серой пустыней. Кто-то надеялся выжить, однако не известен им был ответ, который предрекли мойры. Всюду пылали костры - но дым не мог спасти их от твердого удара тонкой стали. Не мог спасти от незримого и неотвратимого. Смертные взывали к своему Богу, но не известно им, что его никогда не существовало.
Смерть обрушил новый удар на умирающего. Кажется, это был врач, который пытался помочь кому-то. Бог сморщил нос - чем помогла мертвому его забота? Брызнувшая кровь добавила алого цвета лезвию косы - за полмесяца непрерывной работы сталь, казалось, стала алой от крови. Несколько капель попали и на лицо Смерти - но тот не придал этому значения. Как и собственным рукам, почти по локоть ввмазанным в кровь жертв.
- Ну, где же твои жрецы, Асклепий? Где же ты сам, когда столь любимые тобой люди гибнут? - Танатос кричал и насмехался с мезкой улыбкой, простирая руки в стороны. - Нет, ты не можешь им помочь, и ты бессилен. Я сильней, а ты ничтожнее с каждым годом и веком!
Он смеялся, он праздновал, упиваясь кровью.
Он с размаху снова ударил косой в гору тел на площади. Откуда-то брызнули новые красные капли, снова послышались стоны. Не всем даровано умереть легко. Кто-то за свои деяния должен долго терпеть издевки и пытки Смерти, сходя с ума. Спастись? Убежать? Нет, бог смерти идет по пятам.
Вороны на крышах оживились, видя свежее обилие падали и гниющих тел. Они слетались сюда давно, и ждали нужного часа. Он ли настал? Птицы устремились вниз, громко каркая и поднимая галдеж. Вновь улыбаясь и смеясь, Танатос следил за черными птиицами и вновь рубил нити жизни. Есть ли крови конец?