Клуб – это место, где забывают обо всем. Способствуют этому и столь доступный алкоголь, и громовая музыка, и новые знакомые, которые так и лезут со всех щелей, пользуясь тем фактом, что в полумраке помещения не особенно-то разглядишь лицо. А когда все же прозреешь и увидишь с кем связалась, то толком и испугаться-то не успеешь, он и сам с готовностью исчезнет из твоей жизни.
У Летиции на этот вечер были планы. Но порой всего один маленький факт способен разрушить все, что ты планировала на сегодня, завтра, а то и на последующий год. Столь драгоценное время, которое она собиралась провести исключительно в компании действительно близких ей людей, совершенно неожиданно заменилось пустым вечером, полным разочарования. Увы, уже настроившаяся Летиция так и не смогла усидеть на месте, отправившись покорять ночной город. Что ее привело в этот клуб – известно одним лишь богам.
Летиция Голденблат не любила клубы. Она не привыкла ходить по ним в одиночестве и уж тем более не искала приключений на одну ночь. Ее не привлекали ни танцы, ни выпивка, ни даже музыка. Хотя последняя была настолько громкой, что собственных мыслей порой было просто неслышно и хорошо способствовала на выметание всех оных из головы. То, за чем ей действительно было интересно наблюдать, так это за людьми и их отношениями. За тем, как люди опутывают сетями очередную свою жертву, покоряя ее словами, полными лжи и притворства.
Летиция недовольно покосилась на паренька, пару минут назад отделившегося от толпы и занявшего соседний стул. Выслушав пафосную и длинную тираду про неземную красоту, которая по коварному замыслу должна была сразу же растопить ледяное сердце, девушка слегка улыбнулась и представилась чужим именем. Обычно избавиться от докучливых соседей не составляло особого труда. Одни сбегали сами, так и не найдя хоть малейшего отклика, иные, слишком настырные и надоедливые, отпугивались способностями, а другим порой хватало и пары резких фраз. В этот раз избавляться от невольного «собеседника» девушка не спешила. Впрочем, и вниманием его не баловала. За все то время, что паренек усиленно ерзал на стуле рядом, девушка удостоила его взглядом от силы пару раз. И то случайно.
Летиция так и не смогла определить насколько хорошим можно было считать такое качество, как настойчивость. Порой она была просто необходима, что бы добиться желаемого, но в считанные моменты могла вывести из себя любого и тогда можно было с легкостью достигнуть абсолютно противоположного эффекта и отдалить от себя цель еще шагов на десять. Что девушка действительно уяснила в этой жизни, так это то, что во всем нужно знать меру и действовать осторожно, просчитывая на несколько шагов вперед
А тем временем парень был просто находка. Упрямства у него  хватило бы на троих, а умение долго и упорно говорить ни о чем, задавая вопросы самому себе и сразу же на них отвечая – редкий талант. Летиции оставалось лишь слегка покачивать головой в такт словам, которые в большинстве своем утопали в звуках музыки, и безразлично поглядывать по сторонам. Он ей не мешал и даже не раздражал, а через пару минут и  вовсе начал забавлять.
От созерцания клубной жизни ее отвлекла рука на талии. Пару секунд девица удивленно изучала находку, старательно соображая, откуда она вообще тут взялась, пока наконец не вспомнила про незадачливого соседа, а потом все же удостоила вниманием общительного юношу. Отчего-то он был абсолютно уверен в своем успехе и действовал достаточно нагло, постепенно сживая Летицию с ее же стула. Летти хохотнула, с любопытством ожидая дальнейшего разворота событий. Либо кто-то из них в конце концов свалится, либо он окончательно и с удобствами устроится у нее на коленях. Сдавать свою позицию девушка не собиралась.

Большую часть своей жизни Летиция Голденблат провела в приюте, в окружении таких же сирот, как и она. И до того, как полностью отказаться от приюта и перебраться на постоянное проживание в лагерь полукровок, девушка несколько лет совмещала два этих шикарных заведения в своей жизни. Если вы думаете, что поголовно все дети – это цветы жизни, то жестоко ошибаетесь. Сиротский приют – это рассадник сорняков, в которым нет места аленьким цветочкам. Их забивают сразу же, стоит им появиться на пороге. За исключением, пожалуй, алых роз, которые могли защититься собственными шипами. Но последние скорее исключение, чем правило. Порой дети бывают слишком жестоки, а фантазия их не имеет границ. Впрочем, лагерь тоже нельзя назвать раем. Особенно когда на тебя несется красный, запыхавшийся полукровка в доспехах, размахивая мечом и вопя, не то от ужаса, не то от предвкушения победы.
Летиция была сорняком. Не самым плохим из них, но после всего этого напугать ее было сложно. Даже тем, для кого внушение страха – это способность. По типу той, обладательницей которой являлась и сама Летти. На нее они просто не действовали и всего, чего можно было ожидать от девушки это едкой и колкой фразы «Обломись». 
Но сегодня, здесь и сейчас даже Летиции стало жутко.
Летти на мгновение отвлеклась от созерцания паренька и оглянулась. Явно повеяло холодом, а окружающий народ как-то притих, замер и взволнованно зашептался. В тот же миг, как первые посетители клуба неуверенной стайкой двинули к выходу, внезапно умолкла и музыка. И тогда поток народа резко увеличился, а взволнованный шепот перерос в панику. Голденблат поежилась и оглянулась. Складывалось такое ощущение, что открыли клетку с тигром и выпустили его прямиком в центр зала. Или где-то начался пожар? Девушка насторожилась, запаха гари, к счастью, не было. Летиция всегда держалась в отдалении от толпы и никогда не страдала от стадного инстинкта. И поэтому, вместо того, что бы рвануться к выходу вслед за всеми, девушка намертво прилипла к стулу, напрочь отказываясь его покидать. То ли из вредности, то ли из принципа, то ли оттого, что какая-то часть ее души точно знала – в этот миг ее место здесь.
Однако все это не мешало ей чувствовать себя неуютно. Паренек, про которого она успела уже забыть, напомнил о себе, осторожно потянув Летти за локоть. Кажется, он уже несколько минут пытался убедить девушку покинуть клуб. Кинув на него мимолетный взгляд, девушка как-то приободрилась и почувствовала себя увереннее. Паренек явно нервничал, постоянно оглядывался и непрерывно переминался с ноги на ногу, непрерывно что-то бормоча. В конце концов Летиции  это надоело. Резким движением освободив свой локоть, девушка посоветовала пареньку проваливать, да поскорее. Опомниться он не успел. В тот же миг его руку перехватили, затрещали кости и незнакомый мужчина стал крайне доходчиво объяснять, что с ним будет, если вновь распустит руки. В очередной раз Летиция поежилась. Хруст костей не самая приятная мелодия.
- Ну вот, а он обещал меня замуж взять, - опечаленно протянула девушка, проследив за пареньком, который спешно капитулировал из зала, проклиная ее защитника и весь белый свет за компанию, как раз успев присоединиться к последней группе посетителей. К слову да, про замужество он что-то там плел, пока приставал. Тогда Летти это сильно позабавило.
В помещении стало совсем тихо, и эта тишина неприятно давила на уши. Девушка вздрогнула и, наконец, посмотрела на причину всей этой суеты. Причина как раз начала свой монолог. И этого девушке стало совсем дурно. Летти покрепче сжала пальцами мягкое сиденье табурета, на котором сидела и внимательно осматривала того, кто имел наглость назваться Фобосом. Возможно, искала что-то общее или наоборот то, что способно было убедить ее в обратном. Например, в том, что это все – глупая шутка и розыгрыш. Вот только чутье ей подсказывало, что это не так и поэтому варианты «Хееей, мужик, да ты совсем перебрал» и «Мужик, ты адресом ошибся» отметались сразу.
Внезапно, Летиции стало смешно. Ага, деточка, я всего лишь греческий бог и если что – могу тебя раздавить одним пальцем. Но ты расслабься и поверь мне на слово, я тебя не трону. Девушка укоризненно покачала головой. Верить нельзя никому. Особенно богам.
- Опоздал ты с соболезнованиями лет эдак на пятнадцать, - с усмешкой протянула Летиция, решившись наконец пошевелиться. Девушка встала на перекладину табурета, уселась на барную стойку, перекинула ноги и осторожно спустилась вниз по ту сторону. Вопросительно изогнув брови, Летти махнула рукой в сторону разномастных бутылок. Ей всегда лучше думалось, когда она что-то делала. Разрывала фантик от конфеты, брела по улице или просто перекладывала с места на место одни и те же вещи. Сейчас барная стойка для нее стала преградой, за которой она спряталась от своего отца. Только потому, что ей действительно было страшно.
Дождавшись, пока ей укажут пальцем, девица ногой пододвинула табурет и полезла за бутылкой, внезапно припомнив разговор, случившийся несколько лет назад.
Что ты будешь делать, если когда-нибудь встретишься со своим отцом? Один из вопросов всегда загоняющий ее в тупик. Эта фраза надолго зависнет в ее голове, не давая покоя. А потом, исчезнет, будто бы ее и не было. У нее не было ни малейшего варианта и ни один из них так и не пожелал появиться, оставив девушку томиться в неведении. Вообще она довольно-таки скептично относилась к мысли, что отец когда-нибудь проявит к ней хоть малейший интерес. Не говоря уже о том, что бы явиться пред очами драгоценной дочери. Тогда она решила, что разберется по ситуации. Но, черт возьми, ситуация никак не помогала.
Летиция достала из-под стойки стакан, наполнила его и одним пальцем придвинула к отцу. Интересно, а чего он сам от нее ждал? Что она начнет длинную пафосную речь, в том стиле, который пытались ей вдолбить в лагере? Вот последнее вообще неплохо бы. Летиция поморщилась и попыталась вспомнить хоть пару слов, но потерпела полнейшее поражение и отмела этот вариант. Возможно, что она расплачется, закатит истерику и начнет пичкать своими душераздирающими рассказами о жизни в приюте, о том, что ждала, сидя на подоконнике, о зависти к другим детям с нормальным детством и прочей чепухе, параллельно используя в качестве снарядов бутылки с дорогим виски? Все это имело место быть, да и идея, конечно, неплохая. Летти машинально прикинула вес бутылки, примеряясь, и со вздохом поставила ее рядом на барную стойку. Вот только Летиция ни о чем не жалела. Она такая, какая она есть именно благодаря тому, что пережила. И иного ей не надо. А может, ей все же повиснуть на шее, обливаясь слезами радости?
Все менял один лишь факт. Ее отец – греческий бог. И если он явился сюда, значит он сделал это не просто так и ему что-то от нее нужно.
- Раз запрещено, тогда какого черта ты явился? – устало протянула Летиция, облокачиваясь на барную стойку и вопросительно глядя на Фобоса. В ее словах не было ни злости, ни укора, ни язвительности. Не было даже обиды. Простое любопытство.

Ворошить прошлое не самая лучшая идея. Как бы он не старался – его не изменишь. Он может соорудить машину времени, отправиться в прошлое и все исправить. Он может залезть ей в голову и переписать воспоминания. А еще он может все это просто бросить. Что было, то прошло. И это никак не исправить. Тогда у них будет не только прошлое, но и будущее. И ему всей жизни не хватит, что бы наверстать упущенное. Ее жизни. А еще он может просто начать все сначала, быть рядом, как примерный отец и из них получится маленькая счастливая семья. Но этого не будет, потому что он там, а она здесь. И они всегда будут по разные стороны. Самый лучший вариант, это тот, где он разворачивается и уходит, дает ей жить дальше так, как она привыкла и остается лишь клеймом, да тем странным голосом в голове, напоминающем о себе лишь тогда, когда надо кому-нибудь напакостничать. Как все приличные боги.
Лучше бы это действительно было так. Лучше быть девушкой на побегушках, чем стать одной из тех зависимых. Когда каждая твоя мысль, сон, мечта – о полной семье или просто об отце. Когда каждое твое действие позволяет хоть немного стать ближе. И бежать по первому зову, радостно виляя хвостом и преданно заглядывая в глаза. Получить очередной пинок и вернуться к началу.
Летиция усмехнулась, провожая взглядом Фобоса, столь спешно отказавшегося от ее компании. Дерзость. Одна из тех привычек, на которую она уже просто не обращает внимания. Пара колких словечек, способных сразу же отсеять ненужных людей. Те, кто изначально не заинтересованы в выстраивании сложной пирамиды отношений, а руководствуются лишь вежливостью и скукой, бегут сразу же и не возвращаются вновь. И это сильно упрощает жизнь.
Едва за ним захлопнулась дверь, девушка пожала плечами и перевела взгляд на бутылку.
- Да ты посмотри, он же просто милашка, умеет завязывать разговор и всегда знает, что надо сказать, - восхищенно пожаловалась девица прозрачному сосуду с янтарной жидкостью. Отвечать ей бутылка виски не сочла нужным. За пять минут ей наговорили столько гадостей, сколько она не слышала уже… очень давно. Летиция вздохнула. Девушка научилась не обращать внимания на чужие слова, не принимать их близко к сердцу и просто не слушать. Всегда будет тот, кто захочет тебя зацепить, ударить побольнее и разворошить старые раны.
Она уже давно никого не обвиняла. Ни мать, которая, надо же, так не вовремя умерла и оставила ее совершенно одну. Ни родственников, которые не хотели не то, что бы общаться, но даже ни разу не пожелали увидеть маленькую дочь Марии. Ни приемные семьи, которые неизменно возвращали маленькую девочку обратно в приют. Что-то не так было в ней самой. И это нечто не давало людям спокойно жить рядом с ней. А может, просто судьба у нее такая.
Фобос не мог понять одного. Лучше быть и вовсе без семьи, чем вновь и вновь переживать предательство. Детская психика – она очень хрупкая и покрывается сеткой из мелких трещин уже от первого же удара судьбы. А каждая его «подосланная» им семья неизменно становилась для Летти ударом, которая раз за разом все больше ломала в девочке веру в людей. И сказать «спасибо» ей не за что.
Летиция задумчиво повертела в руках бутылку и поставила на место. Нет, явление миру отца не относилось к тому, из-за чего можно губить себя и спиваться в одиночестве. Стянув с соседнего табурета куртку, Голденблат двинулась к выходу из бара. Задерживаться здесь более не имело смысла. Ни тебе забавных людишек, ни громкой музыки и всеобщего веселья. Только длинные полки с разнообразным алкоголем.
И в кого же у нее такой паскудный характер? Точно не в мать. Увы, но Марию она помнила лишь благодаря старой пожелтевшей фотографии, которую привезла с собой в приют вместе с большой плюшевой пандой. Но она точно не была такая, как Летти. Девушка это чувствовала. Скоро она стала лишь тем светлым пятном, от которого на душе становиться тепло и съедает тоска. По чему-то столь родному и далекому.
И, кажется, даже не в отца. Они совершенно разные, у них нет ничего общего. То, что для него является нормой, для Летиции совершенно неприемлемо. А составляющие ее характера и жизни кажутся неправильными ему.  Хотя до этого момента, девица свято верила в то, что это папаша подпортил ей кровь своими генами. Раз статус позволяет, отчего бы и не подумать?
Летиция покинула душное помещение бара и тут уткнулась в чью-то спину. Летти замерла.
У нее всегда было иное представление о любви. Когда любят – не изменяют. Не ходят на сторону, не спят с девушками, которые даже не нравятся, не стараются сделать друг другу больно, не заводят детей. Не бросают. Вы можете ссорится и скандалить. Но если ты действительно любишь, то ты не сделаешь той ошибки, которая в один миг способна разрушить все. В какой-то миг Летиции стало жаль его богиню. Хотя, девушка была уверена, что и она была отнюдь не святой. Впрочем, в настоящую любовь девушка уже давно не верит.
Пару секунд Голденблат сосредоточенно изучала отцовскую спину и ее мнение изменилось столь же внезапно.
- Проводишь? – Летти отступила на шаг и вопросительно глянула на Фобоса. Черт с тобой, развлекайся. Посмотрим, как быстро ты наиграешься.
Летиция Голденблат понятия не имела, отчего ее решение поменялось. Не будь его здесь и сейчас, девушка забыла бы про все это, как про досадное недоразумение. Летти не сомневалась, что все это закончится столь же быстро и неожиданно, как и началось. Особенно учитывая, насколько они друг от друга отличаются. И тем не менее, она давно не играла в столь чудную игру под названием «семья». Может, просто соскучилась?Девушка задумчиво покосилась на циферблат наручных часов. Куда ее надо было проводить она и сама толком не знала.

Летиция неторопливо зашагала по улице, так толком и не решив, куда они идут. Зато, похоже, Фобос знал. По крайней мере, он уверенно шел вперед и увлеченно рассказывал о своей второй половинке, пока Летиция с любопытством его разглядывала. Каждому ли своему отпрыску он рассказывает, насколько сильно любит свою жену? И действительно ли не догадывается, что тем, чья мать еще жива, может быть не слишком приятно слышать о незнакомой тетеньке от которой их родной отец ходит налево. К счастью или к сожалению, ей было некого и не к кому ревновать и не о чем сожалеть. Да и стала бы? Летти усмехнулась. Все это было безумно трогательно.
Голденблат нахмурилась, перерывая в памяти мифы, которые успели прижиться за время проведенное в лагере, и старательно пытаясь припомнить, какая из богинь приходилась женой ее отцу. Явно что-то из той же мрачной оперы. Летиция настороженно покосилась на Фобоса. Либо он настолько плохо знает ее, несмотря на слежку, либо плохо знает свою жену, что вряд ли. А вот Летти знала себя слишком хорошо и точно бы не обрадовалась наличию у супруга дочери от какой-то левой девицы. Хорошим отношениям там взяться просто неоткуда. И это ее отнюдь не успокаивало.
- Боюсь,  что те черты характера, которыми я обладаю, отнюдь не располагают к новым знакомствам. Тем более с тем, кто на меня похож, - Летиция тихо засмеялась и покачала головой. Они как раз подошли к парку и, заметив, что бог страха остановился, Летти замерла напротив. Вопросительно глянув на Фобоса, девушка вздрогнула. Последний раз ее обнимали очень давно. В те мрачные времена, когда каждый вокруг считал своим долгом утешить осиротевшего ребенка и со слезами на глазах сообщить ей, как они все сожалеют. Толку-то от их сожалений. Летти съежилась, спрятала руки в карманы и уткнулась носом в отцовское плечо. Она не стала уклоняться, но и не потянулась навстречу и уж тем более не собиралась обниматься с почти незнакомым мужчиной, пусть даже богом, через пятнадцать минут знакомства. Сейчас он – чужой. Скорее всего, им и останется. А привязываться к кому-то себе дороже. Особенно, когда у этого кого-то есть выбор.
Летиция вдруг отчетливо поняла, насколько бы сильно она отличалась от себя настоящей, если бы все сложилось хотя бы немного по-другому. Нет, она не думала о том повороте судьбы, когда мать послушалась бы предостережений и осталась жива,  а отец бросил бы Олимп и стал жить с ними на земле. Тогда она была бы кардинально другой. Но даже такая малость, как редкие встречи с родным отцом сделали бы ее мягче, добрее и общительнее. И слово семья имело бы для нее совсем другое значение. Отношения, связанные кровью, а не те, которые выстраиваются на протяжении долгих лет на преданности и доверии.
Ей стало смешно. Девять полукровок из десяти мечтают поближе познакомиться со своим божественным родителем и выстроить с ними хотя бы приятельские отношения. Половине из них не суждено с ними даже встретится. И лишь единицам повезет. А она заперлась в высокой башне, ехидно поглядывает вниз и не собирается опускать мосты и впускать его к себе в душу.
Все равно из этого ничего не выйдет.
Летти скептично поглядела на Фобоса. Тут еще поспорить можно, кто кого при случае обидит. Впрочем, с сатирами Голденблат не связывалась, за исключением того самого, что привел ее в лагерь. Да и друзьями они так и не стали.
- Про многих узнала, многих видела, - неопределенно протянула Летти, пожав плечами. Завязывать с кем-либо дружбу она не стремилась. У нее уже было и спасение от одиночества и люди, за которых она продаст душу. Здесь главное не переборщить, иначе никакой души не хватит. - Там все по-другому. Другие люди, другие правила, другая атмосфера. Не такая мрачная и холодная, но оттого более чужая и непривычная. Привыкну, - девушка неопределенно пожала плечами. Она сама еще толком не поняла, нравится ли ей в лагере полукровок или нет. Одно Летти знала точно, по сравнению с приютом, жить там легче. Больше свободы действий, больше пространства.
Девушка пару секунд помолчала, пытаясь сформулировать вопрос так, что бы это не прозвучало как колкость или оскорбление. Оказалось, что сделать это не употребляя слово «нагулял» не слишком-то просто. Летиция обреченно вздохнула. Всей это слишком сложно и непривычно. Неправильно?
- Насколько большая у тебя семья на земле? – осторожно подбирая слова, поинтересовалась Голденблат. Получилось вроде неплохо. До сих пор она действительно не встречала своих «родственников». Не то, что бы она сильно об этом заботилась, переживала и жаждала семейных посиделок, но надо быть готовой ко всему. Заодно и узнает, как скоро подрастет следующая смена на знакомство с чудо-родителем. Сама Летиция подозревала, что не меньше пяти. Боги слишком редко ограничивались одним визитом и одной сломанной судьбой. Если шалить, то по-крупному.

Порой главные наши мысли и страхи содержатся в тех самых словах, брошенных мимолетом, с надеждой, что на них не обратят ни малейшего внимания. Именно они врезаются в слух и выжигаются в памяти, что бы остаться там навсегда. Что бы напомнить о себе в самый неподходящий момент. И пока тебя убеждают в обратном, каждое слово словно острый нож режет хрупкое девичье сердце, оставляя все новые и новые шрамы.
Летиция тихо засмеялась. Вот значит как. Ошибка. Все именно так и было. Встреча с ее матерью, чувства, поступки, желания. Все это – одна большая ошибка длинною в целую жизнь. Вот только что богу с человеческой жизни? Для нее это целый мир, история, воспоминания. Для него же это время пролетит почти незамеченным.  Так же, как и сотни других.
Как же сложно с богами. Порой они знаю то, что еще не было высказано вслух. А иногда и то, о чем Летти еще даже не успела подумать. Голденблат усмехнулась. Как же оказывается много глупых мыслей в ее голове. Или он просто настолько хорошо ее знает? Девушка неуверенно остановилась перед скамейкой, изучая ее подозрительным взглядом. Пока Фобос продолжал говорить, Летиция фыркнула, сделала пару шагов вбок и уселась так, что бы между ними с легкостью поместился еще один человек, почти на другом конце парковой скамейки. И все равно ей было неуютно.
- Кому ты сейчас так уверенно лжешь? Мне или себе? – с усмешкой поинтересовалась Летти, на мгновение скосив глаза в сторону бога. Есть она и есть он. Никогда не будет никаких «они». Тем более, Летиция никогда не станет частью их семьи. Максимум, чего они смогут добиться – тщательно выстроенной иллюзии, собранной по крупице из желания угодить кому-то одному. Каждый будет друг другу фальшиво улыбаться и любое  слово будет пропитано ложью. Их слишком многое разделяет. Им дозволено то, чего Летиция не сможет добиться за всю свою жизнь. И все останется так же, как и прежде – будет она и его божественная семья. Лишняя, ненужная, чужая. И все повториться вновь.
Отсутствие земных родственников явно порадовало девушку. А вот наличие божественных заставило еще больше насторожиться. Кто знает, насколько у его отпрысков паршивый характер? И как сильно желание извести того, кто внезапно ворвется в их семью? Летти тяжко вздохнула. С этим надо будет что-то делать.
- Ты же следил за мной, сам все прекрасно знаешь. Мне нечего тебе рассказывать, - девушка недовольно повела плечами, отворачиваясь и всматриваясь вглубь темной парковой аллеи. Она никогда не умела рассказывать истории. Пусть то были сказки, которые следовало читать младшим перед сном или ее собственная биография. По мнению Летти в ней не было ничего настолько интересного и необычного, что бы ее стоило озвучивать. История ее жизни столь же банальна, как и любая другая в приюте. С некоторыми они очень даже похожи, едва ли не идентичны. Рассказать про жизнь в приюте? Не слишком приятная история для окружающих. Для внезапных родственников – тем более. А желания давить на жалость у девушки совершенно не было. Это так скучно и банально. Делиться же чем-то сокровенным, той толикой светлых моментов в своей жизни она тем более не собиралась. Эти воспоминания и мгновения самые драгоценные в ее жизни и рассказать о них кому – значит пустить в свою сокровищницу, наглухо скрытую от воров и разбойников.
Не хочу.
Вполне уверенная мысль, мелькнувшая в голове, так и порывалась выйти на свободу. Вот только Летти была уверена, что просто так от нее не отстанут. Но ведь попытаться всегда стоит.
- Посещал семейного психолога? – с усмешкой поинтересовалась девушка, не понаслышке зная, как те любят ассоциации с барьерами и глухими стенами. Ерунда все это и совсем не помогает. Или это их приютский психолог был такой непутевый?
– Мне нечего тебе сказать, - упрямо повторила Летиция, упорно не желая смотреть на сидящего сбоку мужчину. Летти повела плечами и потянулась, разминая затекшие конечности и мысленно поражаясь чужой наглости. Спустя столько лет явиться и требовать от нее каких-то чувств, эмоций, слов, действий. Это все равно, что столкнуться с кем-то на улице в самый час пик и начать выяснять отношения. А может, именно так все и бывает у нормальных людей?... Девушка глянула на циферблат наручных часов и едва заметно поморщилась. Достаточно времени, что бы в душе что-то зашевелилось. Достаточно слов, что бы она вспыхнула, как спичка, сгорела от собственных чувств и эмоций. Достаточно времени для… хоть чего-то. Но в душе царила такая же пустота, как и вначале их разговора. Летти замерла, затаила дыхание, прислушиваясь к своему внутреннему миру. Тишина. Лишь гулко стучащее сердце. Она стояла перед массивной и плотно закрытой дверью, отгороженная от тех чувств, которые давным-давно спрятала за ней. Летиция усмехнулась. У нее был хороший учитель.
- Ты знаешь обо мне все, я – не знаю о тебе ничего. Несправедливо слегка, как считаешь? – нараспев протянула Летти, надеясь все же увести его от опасной темы. Долго отбрыкиваться она не сможет, опять перейдет в защиту и начнет хамить.