Ну какова шутка властительного бога, а? Ну каков громкий смех этого вероломного Ареса, которому хотелось пересчитать косточки? Если бы Афина не умела держать себя в руках, то в мире смертных происходили бы катаклизмы, способные привести к гибели тысячи, а то и миллионов жизней людей. Ей выносили приговор при всех богах. Некоторые из них смотрели на неё с сочувствием, а некоторые с откровенным наслаждением ситуацией. Держа в руках своё копьё и сжимая его до побеления костяшек, Паллада чувствовала, как отец крайне разочарован её поступком.
Что же приключилось, что Зевс наказал свою любимую дочь? Афина могла бы поспорить, что не особое событие произошло, чтобы запирать её в родном доме. Всего лишь в который раз спустилась с небес, дабы помочь новым героям, и остаться с одним из них на продолжительное время. Он действительно достоин был её мудрости, будучи выдающимся воином, которого дева выбрала неспроста. А после...а после, как у обычной женщины, дрогнуло сердце Афины, что позабыла о грозном родителе вовсе. Громовержец ревнив, он ревнив абсолютно в любых проявлениях, что делает его невыносимым в глазах многих его близких, в том числе и Паллады, безмерно любящая своего отца.
И вот сейчас, накинув на голову капюшон из потрёпанной ткани старой накидки, воительница стремится разузнать о тех, кому она покровительствовала в геройствах последние несколько дней. Почему не могла разузнать через Ириду? Палладе оборвали все связи со смертным миром, поэтому побег оставался крайним и единственным способом для того, чтобы разузнать всё и при удобном случае встретиться с самими героями. Женский шаг был спокоен и плавен, хотя наигранная усталость бедной женщины не давала той грации, с которой обычно ступала Паллада. В сморщенной, покрытой волдырями руке был крепко сжат посох, который некогда ранее был смертоносным копьём богини справедливой войны. Вся поза была сгорбленной, а на спине висел хилый мешочек на стёртых верёвках, в котором наверняка лежал засохший хлеб, собранный на долгую дорогу. Сама Афина не нуждалась в пище, но для виду не помешает. Свою ауру воительница скрывала, как могла, а надежда на то, что она останется незаметной росла быстро, подобна хвостатой комете. Но произошло непредвиденное.
- Афина! Как понимать твое вероломство? Зевс запретил тебе ступать на землю, и наказал всем богам сообщать о тебе, если ослушаешься.
Женщина вздрогнула и остановилась. Этот грозный и громкий голос нельзя ни с каким спутать. Он принадлежал лишь одному богу - Гелиосу, что был глазами, ушами Зевса. Паллада досадливо прикусила нижнюю губу и заодно поморщилась, словно съела самый кислый лимон. Благо всей гаммы эмоций бог солнца не мог увидеть, так как воительница стояла к нему спиной.
- Что тебе здесь так понадобилось раз даже запрет Громовержца для тебя ничто?
Женщина вздохнула и скинула с себя старую накидку и повернулась лицом к Гелиосу. Теперь вместо той изнемождённой старухи была молодая и красивая женщина, что с вызовом смотрела на сына Гипериона. Конечно, тот сообщит о её побеге, поэтому стоило бы сейчас готовиться к последствиям. Зевс не заточит её в Тартаре или не прибьёт к скале, дабы коршуны клевали её тело, он придумает что-то другое, что его дочери точно не понравится.
Афина покрепче перехватило своё оружие, словно она готовилась к атаке, и ответила:
- Гелиос! Буду честна с тобой, я не особо рада тебя видеть, так как ты сорвал мои планы. - лицемерить Афина не любила, да и не очень-то умела, поэтому богиня начинала с правды, которая всегда была на вес золота: - Слово моего отца для меня имеет огромное значение, ты знаешь, но в этот раз я не могла подчиниться воле Громовержца. У меня есть причины, которые толкнули меня к побегу. - Паллада искренне надеялась, что в этом боге проснутся милосердие и понимание к ней, потому что колесница, в которую впряжена тройка прекрасным златогривых лошадей очень быстра.

Возможно, что в данной ситуации не искрились бы сейчас молнии напряжения, но Афина была натянута как тетива лука, готовая вот-вот сорваться с пальцев убийцы и отправить стрелу в такую нежеланную сейчас жертву. Богиня вся подобралась, как кошка на охоте и стала ждать какого-то вердикта от Гелиоса, как будто...хотя нет, сейчас явственно зависела её судьба от этого бессмертного, что в случае получения отрицательного ответа от женщины помчится на своей быстрой колеснице к Зевсу. Что можно предпринять в этой ситуации? Сжаться, расплакаться, как истинная смертная и покаяться перед этим богом? Афина прикусила нижнюю губу. Нет, она не желает раскрывать всю правду своего поступка, хотя тот и был пропахнут добрыми и справедливыми намерениями.
- Так объяснись Афина.
- Эта ситуация требует моего внимания! - настойчиво проговорила Афина, сохраняя титаническое спокойствие, хотя сжатие древка копья выдавало богиню с головой. Да, в этой женщины бушевали ураганы ярости, а в сердце сверкали молнии раздражения. Почему всегда этот Гелиос появляется там где не надо? Паллада цокнула языком, словно сама для себя подвела какие-то итоги. Хорошо, что можно сделать такого, чтобы не причинить вреда Гелиосу и всё-таки суметь уйти от него?
- Почему ты не можешь просто взять, да и понять меня, Гелиос? - в глазах появилось отчаяние, которое имело не истинный характер вовсе. В войне любые средства хороши. Афина не могла врать, но могла хитрить, и её ложь будет во благо, а не во зло, как обычно бывает у подземных богов или даже у олимпийских. Афина сейчас представляла собой не воительницу, а волнующуюся женщину, которая сейчас пытается сдержать собственные эмоциональные порывы. Паллада могла себе сейчас признаться, что из неё выйдет прекрасная актриса, ведь даже Зевс не смог увидеть в своей любимой дочери явную и намеренную ложь, что выливалась в показание несвойственного для Афина образа.
- Пойми же, Гелиос, мне надо. Это не займёт несколько дней. Не говори Зевсу. - умоляющим тоном проговорила Паллада. В серебристых глазах, которые были похожи на два острых лезвия меча, сейчас плескались огоньки надежды. Надежда действительно была, потому что дева почему-то думала, что Гелиос отпустит её, если повлиять на него никак из сильнейших личностей, а как обычная женщина, для которой чувства гораздно дороже, нежели действия и результаты.
- Я знаю, но я не могу. - и для полной драматичности Паллада опустила голову вниз, как будто вся обречённость, что скопилась в этой ситуации свалилась на неё сейчас огромным и очень тяжёлым мешком. Ну давай же, поверь!