НОВОСТИ ОТ 15.06
МЫ ОТКРЫЛИСЬ!. Регистрируйтесь, занимайте роли, пишите анкеты, общайтесь, прибухивайте в честь открытия. Короче, создавайте нам контент для первых новостей.
У всего есть свое начало, мой друг, и тому, что творится сейчас в нашем мире, есть свое, логичное​ объяснение. Боги, герои, монстры – все вновь вернулось на круги своя, как было тысячи лет назад пусть и немножко иначе, это не столь важно. Важнее то, как мы пришли к этому, как допустили, что наш мир погряз в божественном хаосе, пожирающим абсолютно все на своем пути.
Вверх страницы
Вниз страницы

Dangerous game of gods

Информация о пользователе

Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.


Вы здесь » Dangerous game of gods » КАНУВШЕЕ В ЛЕТУ » Мы беглецы, и сзади наша Троя


Мы беглецы, и сзади наша Троя

Сообщений 1 страница 5 из 5

1

<...> В нас тлеет боль внежизненных обид,
Томит печаль и глухо точит пламя,
И всех скорбей развернутое знамя
В ветрах тоски уныло шелестит. <...>
(Волошин, Максимилиан)
x Место, время действия: Западная часть Малой Азии, Троя, XIII—XII век до н.э.
х Участники: Apollo, Deimos
х Краткий сюжет: Троянская война. Она длилась долго, и много произошло за это время. Обстановка военного времени, давление со стороны греков, осада Трои, ее падения.
Тут будут небольшие зарисовки о Деймосе, об Аполлоне, о войне. О жизни, смерти, храбрости, трусости и безрассудстве.
х Предупреждения: Разрозненные части этого сказания принадлежат разным векам и авторам и представляют собою хаотическую смесь, в которой историческая правда незаметными нитями связана с мифом. Мы лишь внесли в это сказание некоторые моменты, которые не могли повлиять на исход войны или истории. Мы не можем доказать, было это или нет, но вы так же не сможете этого опровергнуть.

Отредактировано Deimos (01-02-2013 07:55:12)

0

2

Part I

0

3

Страдания. Они нависли в воздухе. Они окутывали тонкой пеленой тела живых и мертвых, тех кто собирался умереть и тех кто только начинал жить. Казалось из-за них нельзя различить очертаний предмета. Все покрылось какой-то серой дымкой. Они были реальны. Ощутимы. Хотя они были далеко, не здесь. Но он чувствовал их. Слышал. Он может описать их вкус: горький, отвратительный, вызывающий рвоту. Пахло смертью. Ей воняло. Он мог учуять его на расстоянии сотни километров. Это было в его природе. Обычно он казался сладковатым, иногда приторным, приятно-отвратительным, но никогда омерзительным. Только сейчас.

Сглотнуть. В горле застревает ком. Хочется вывернуть желудок наизнанку. Хочется вывернуться наизнанку самому. От того отвращения, что засело внутри. Хочется лезть на стену сдирая пальцы и ногти в кровь. Хочется это прекратить. Прекратить. Остановить это растущее чувство собственной ничтожности. С каждым вздохом, с каждой новой смертью что-то в нем сжимается. О нем не вспоминают, он засыхает, умирает. Сейчас он не смог принять этого. И он еще долго не сможет это принять. Он будет бороться, ему стоит хотя бы попробовать. Не так ли?
Немного огня - серединa пути
Немного огня тебя может спасти
В блеске обмана...

Сжечь. Всю скверну, все страдания. Огонь отчищает. Огонь освобождает. Огонь греет. Огонь сможет согреть его холодную, прогнившую душонку. Он обманщик. Предатель. Спаситель. Он словно святой грешник. Шлюха с золотым сердцем. Но в обмане ради спасения нет ничего зазорного, верно?

Это его прихоть. Его спасение и единственный путь. Он спрашивал, выведывал, вынюхивал. И вот сейчас он знает, он пользуется своим знанием. Посреди ночи стащив припасы с той отравой, с той чумой и пару колчанов стрел, несущих смерть. Он сам этого хочет. Хочет остановить страдания. Страдания людей. Первый и последний раз. Никогда, никогда больше в своей жизни он не будет хотеть этого.

Огонь медленно начинает «жевать» стрелы. Слизывать своим языком первые слои древесины. Такой сухой, такой легкой. Они потрескивают, ломаются, исчезают. Следом отправляются глиняные кувшинчики, бутылки в которых хранится отрава. Чума, несущая смерть вот уже девять дней. Чума, несущая ужас. Но этот не тот ужас, который должен возникать в сердцах людей, абсолютно не тот. И только поэтому сейчас стрелы горят, наконечники плавятся, а глиняные горшки лопаются, изливая в огонь смертоносную смесь. Только потому, что это «не то». Это не нравится ему. Всего-то ему. Он никто. Для окружающих. Но не для себя. Для себя он все, и ради себя он будет стараться. Для себя, чтобы получить удовольствие. Просто больше нельзя. Нельзя, чтобы от каждого стона где-то там, тут у него выкручивало кости.

Сейчас ему хорошо. Тепло. Огонь его согревает. Его душу, его тело. Едкий дым. Глаза слезятся. От облегчения. Ему стало легче. Он уже чувствует это. Скоро те, остальные умрут, и снова все вернется на свои места. А пока пусть огоньки пляшут перед его глазами, пусть огоньки горят в их темной глубине. Пусть искры там затухают, боль уходит. Боли нет.

Время улыбнутся. По-детски, как ребенок. Он же был ребенком, верно? Но его улыбки позабыты. Сейчас время вспомнить.

Это все дым. Все из-за него. Ему плохо. Ему хорошо. Он улыбается. Он плачет. Он, верно, сходит с ума или же возвращает себе рассудок.

Отредактировано Deimos (02-02-2013 06:58:42)

+1

4

Боль. Вот уже больше недели только она. Кажется, что он уже весь состоит из боли. Как сосуд, заполненный водой до краев. Ничего кроме боли. Он никогда не чувствовал что-то одно. Всегда много различных чувств. В прошлом, даже войны вызывали внутри него бурю, нет, целый ураган. Он привык к этому. Он привык, что всегда будет чувствовать все и ничего сразу.

Боль его убивает. Нет, не своя. А боль людей. Людей, которые теперь боятся жить. И все это из-за боли и страха, что находится внутри них с самого рождения. Он думает, что это из-за него. Из-за того, что он делает. Из-за стрел с ядом, которыми ему приходится заряжать свой лук каждый день. Ему приходится это делать. Через ненависть ко всему этому.

Сидит на полу с закрытыми глазами и пытается вспомнить. Вспоминает все от начала и до конца. Вспышки. Такие яркие, кажется, что ослепнешь, если будешь смотреть на них.  Такие завораживающие. От них невозможно отвести взгляд, хотя и знаешь, что умрешь, как только они достигнут земли. Красные. Оранжевые. Желтые. Они рисуют различные узоры перед его глазами. Ему это нравится. Уголки губ нервно поднимаются вверх. Резко открывает глаза. Ему до тошноты противно от себя самого.

Он  чувствует запах. Отвратительный запах гари. Кажется, что сжигают тысячи тел. Сразу. В  одно мгновение. Кажется, что горит рядом с ним. Или же он сам. Почему-то радуется этой мысли. Но нет. Подрывается с места и идет сквозь темноту. С каждым шагом начинает дышать все глубже. Вместе с воздухом в легкие попадает и этот ядовитый запах. Кажется, будто эта грязная жижа начинает разливаться внутри и  окутывать легкие, и те начинают плавиться под тяжестью этого вещества, от которого хочется выжечь себе все внутренние органы. С каждым шагом становится труднее дышать. Глотка разорвана и затёрта, словно он только что прожевал кусок наждачки, запивая кислотой.

Сейчас он выблюет свои внутренности. После этого, его действительно, можно будет считать Богом. После этого, от него останутся лишь храмы, названные в его честь. Ничего больше. Темнота вокруг угнетает и запутывает мысли. Вокруг все иссиня-черное. Не видно даже собственных рук. Даже если он их поднесет к собственному носу. Все равно не увидит. Мысли ударяют в голову со всей силы. Будто те самые стрелы. Которыми он убивает. Не по собственной воле. Из-за которых страдают все. В том числе и он. Думает, что это месть. В глазах появляются и сразу исчезают яркие пятна. Красные, желтые, синие. Бьют со всей силы. Хочется опустить веки и никогда больше их не поднимать.

Безумие затмевает взгляд. А придуманные им самим искры, ослепляют. Ноги ведут  уже сами. Он не понимает, где находится. Вздох.  Сопротивляется желанию зажмурить глаза  из-за красно-желтого света перед ним. Видит огонь и кажется, теряет сознание. На долю секунды. Мысли  исчезают из его головы. Абсолютно все. Будто птицы, сидящие на дереве и орущие что-то на своем языке. Они резко замолкают,  срываются с места и улетают. Внутри пустота. Спокойствие и легкость.  Пока не замечает его.

Злость. Он впервые почувствовал что-то новое за последние девять дней. Ему это нравится. Он готов полностью отдаться этому чувству. Хотя оно и без его согласия, уже заполонило все внутри.

Он ненавидит его. Ненавидит больше всего и всех. Ненавидит в нем все. Его сущность, его желания. Ненавидит то, что он делает. Все только для себя. Ничего для других. Ненавидит его улыбку. Когда замечает самодовольную гримасу на его лице, больше всего желает  подойти и свернуть ему шею. Сдерживается. Сжимает кулаки, с такой силой, что кажется они сейчас раскрошатся как гипс и превратятся в пыль. Пытается не заорать. Мысли снова атакуют со всех сторон. Застилают его разум черной пеленой. В ушах стоит звон. Вокруг ничего не слышно. Только потрескивание древесины в огне. Смотрит на желтые языки пламени, которые уничтожают все. Поднимает взгляд на Деймоса. Дьявольски-черные глаза смотрят прямо на огонь. Вылетающие из огня искры, отражаются в них. Он доволен. Он счастлив. Он ребенок, которому сейчас весело.

Закрывает глаза, пытаясь успокоить самого себя. Попытки тщетны. Скалится будто цербер. Не хочет орать, но не сдерживается.

- Какого черта ты тут делаешь?! - С этими словами, он пинает горящие стрелы с желанием, чтобы искры полетели в лицо Деймосу. Чтобы они сожгли его улыбку.Сожгли все его лицо, которое он ненавидит больше всего на свете.

Ярость отступает. И он десять тысяч раз  жалеет о сделанном.

Отредактировано Apollo (09-02-2013 14:38:54)

+2

5

Об этом никто никогда не узнает. Его никто никогда не спасет. Никто не поймет. Даже он сам. Они действительно не поймет того что сделал ни через сотню, ни через тысячу, ни через сотню тысяч лет. Если все это и было ошибкой, то ее никто не исправит. Но ошибки субъективны. Он и сам-то, по большому счету, ошибка.

Тепло. Раньше оно было недоступным, ради него приходилось идти на различные ухищрения – теперь тепло настолько близко к коже, что бери не хочу. И сложно противится этому желанию. Просто протянуть руки. Так тепло, что, кажется, кровь закипает и бурлит. Казалось, что в его крови лавой закипает адреналин, отражаясь маниакальным блеском в глазах.
Думаю.
Мысли, крови сгустки,
больные и запекшиеся, лезут из черепа.

Он, наконец-то, спокоен. Мысли проваливаются куда-то совсем неожиданно, как если бы тело медленно входило в зыбкие, коварные пески. Пропадают не его мысли, совсем нет, пропадает его разум. Он потихоньку становится безумным. С непривычки.

Так странно. Так неожиданно, что ему даже удается вздрогнуть от резкого голоса, который и спаситель и губитель. Соломинка. Сломанная. Соломинка – очевидный вопрос. Соломинка – обжигающий уголь. Он настолько безумен, что его рефлексы, его желания играют с ним злую шутку. По инерции он хватает ладонями угольки, летящие ему в руки. Такие теплые, такие горячие. Обжигающие, но ему не больно, нет. Точнее, пока нет. Пока он не понял. Пока он смотрит на них, все так же тлеющих в его руках. Его маленькое солнце и звезды.

Хлопок. Угольки превращаются в черную пыль. Мертвую, холодную. Не горящую. Так умирают звезды. Так появляются на руках ожоги. Так появляются желания прижать свои обожженные руки к обладателю этого голоса-соломинки. Хочется окунуть его головой в этот костер. Хочется танцевать на пепелище босиком, не думая о последствиях.

В груди вспыхнул огонь. Резко, одновременно согревая и обжигая своим пламенем, покуда огненные языки искрами и жаром ласкали мысли, а руки ласкала боль. 

Медленно обернутся. Словно в трансе. В глазах еще пляшут искорки, как живые, как мертвые. Губы сами по себе растягиваются в зверином оскале. Все складывалось как нельзя удачнее. Вот этот светловолосый бонус под самый конец. Тот, чью кровь уже давно было желание пустить. Какая-то злость разъедает его. Его душу уже не вылечить, не залатать, но все эти душевные раны можно на время закупорить.

- Любуешься моей работой? – Тихо спрашивает Деймос, делая пару шагов на встречу. Угли у него в сандалях, они прожигают их, прожигают и кожу, подобно той ярости, что прожигает его душу. Он к этому привык. С самого рождения. – Смотри. Чувствуй. – Совсем уже близко. Протягивает руку, просто руку. Ладонь, черную от сажи, покрасневшую от боли, просто ладонь. Он проводит ею по светлому лицу Аполлона, оставляя черный след. – Ты его не смоешь. Это пепел убитых тобой. Их души. – Он опускает руку, сжимая ее в кулак, он все еще в этом трансе. Это больно. Обожженная кожа натягивается, местами лопается. И именно это ощущение дает возможность вновь мыслить ясно. – Их чертовы души, которые умирали в страхе ТЕБЯ! – Удар приходится аккурат в солнечное сплетение. В этот удар вложено все: боль, отчаяние, злость.  И он не стремится убрать руку, сразу после удара, наоборот, пользуясь этой внезапностью, тем, что Аполлона удалось застать врасплох, тем, что он согнулся, вторую руку он кладет ему на шею, сильно сжимая, чтобы тот не разогнулся, и делает еще несколько коротких ударов. Небольшой замах, не большая сила, но сколько желания причинить боль. Ту самую боль. 

Его боль. Она была сильной до того, что мозг просто отказывался воспринимать ее существование. Боль физическая. Боль моральная. Боль метафизическая. Болело все: ноги, руки, и что-то там, внутри. Это делало его и живым и мертвым одновременно.

- Одна тысячная того, что чувствовали они. – Шипит Деймос на ухо Аполлону и резко отпускает его, толкая вниз.

Он не хотел быть защитником людей, совсем нет. Он хотел лишь признания. Чтобы признавали его, а не Аполлона. Боятся должны его, Деймоса, Сына Ареса. Тот ужас, что испытывали люди, он был его по праву у крови. И он будет за него бороться.

Отредактировано Deimos (14-02-2013 08:52:36)

+1


Вы здесь » Dangerous game of gods » КАНУВШЕЕ В ЛЕТУ » Мы беглецы, и сзади наша Троя


Рейтинг форумов | Создать форум бесплатно