Родители всегда появляются в неудобный момент, видимо, такова карма детей. Потому весьма неохотно отлипнув от Бет, Перси посмотрел рассеянно на отца, пытаясь вспомнить, когда это Посейдон последний раз звал его на огонек. Ах, вспомнил! Аж никогда, а при слове "семья", сына Посейдона чуть не скрутило, как будто резко заболел зуб.
   " Отлично, а ничего, что это его семья, а не моя. Я их вообще толком никогда не видел. Вот не нравится мне эта затея, при всем желании побыть с отцом хоть чуть-чуть, но, кажется, отец слишком серьезно настроен. Черт, я попал."
   - Ага, буду рад, наконец, познакомиться с ними, - парень выдавил самую искреннюю улыбку какую мог. Расстраивать повелителя морей ему не хотелось. Как не крути он старался как-то сблизится с ним, что решился на самый безумный шаг.
   Посейдон быстро переместил парня к своим владениям. Джексон вертел головой туда-сюда, подмечая всю красоту и богатство подводного мира. Это было действительно завораживающе, хоть еще много не было реконструировано и завершено, но и на этом этапе работа вызывала восхищение.
   - Извини, отец, мне как-то открытку не прислали, что будет званный ужин, а то я бы обязательно подготовился.
  " Например, поспрашивал как вообще зовут детей Посейдона и как они относятся к внебрачным полубогам. И поинтересовался бы, что за фрукт Амфитрита, надеюсь, что она не морская версия Геры, иначе стану если не коровой, так морским коньком. Эх, вот что за беда? Где Бет? Кто мне поможет? Аааа. Тихо, не паникуй. Делай умный вид, как будто ужинать с богами, как снежинки вырезать из бумаги."
   Парень выслушал все наставления отца и тяжко вздохнул. Он готов был отправится на поиск или драться и спорить с Клариссой, но не ужинать с братьями и сестрами, которые очевидно не проявят особой любви к его персоне. Советы это, конечно, хорошо, но разве так легко игнорировать на семейном ужине тяжелые взгляды с нотками ненависти? Вряд ли, все же этот благой поступок Посейдона был очень эгоистичным, ибо отдуваться за все промахи семейной жизни отца с Амфитритой придется ему, даже если она будет безумно любезна с ним. Тут к гадалке не ходи, а ясно, что в душе она будет видеть не полубога, а женщину, с которой повелитель морей изменил.
   Зайдя в зал, Персей замер на мести. Все выглядело в реальности еще хуже, чем представлялось в голове. Головы богов повернулись в сторону Джексона и Посейдона, если секунду тому назад они улыбались, то сейчас они смотрели на них осуждающее и холодно. Эту сцену можно было бы сравнить с тем, Как тысячу голов змей на голове Медузы Гаргоны шипят и мечтаю сделать из полубога каменюку.
  - Здравствуйте, я тоже рад вас видеть, - с улыбкой сказал полукровка. Он в секунду прочувствовал как ему будет здесь весело, как здорово, как невыносимо по-домашнему, что захотелось сбежать, только вот куда и зачем? Они никуда не денутся, они не испарятся и Посейдон всегда будет его отцом, а значит нужно мирится с его жизнью, ведь именно они, полубоги, жаловались олимпийцам, что они не уделяют внимание своим детям.
   Парень сел рядом с Посейдоном. Он чувствовал все напряжение, которое возникло как только он вошел, но все равно продолжал улыбаться, как будто это изменит хоть что, даже те же слова Тритона. Ударив его по дружески по плечу, парень еле сдержался, чтоб не выпалить какуе-то колкость.
   - Ничего страшного, отец. Я и не надеялся, что все встретят меня с караваем и вышиванкой, - а Посейдон не прекращал говорить, расхваливая Джексона как только можно, что парню стало неловко. Нервно покрутившись на стуле, он выслушал и речь Амфитриты. Она строила из себя всю такую прекрасную хозяйку.
  - И чем вы здесь занимаетесь? Рыбалкой? И не скучно здесь? Тритон, с русалочками зажигаешь, да? - парень засмеялся и вдруг понял, что ляпнул. - Это шутка, да, ага. Не обращайте внимание. ой, у вас здесь так красиво. - Нервничая, полукровка решил перевести тему. Он засунул огромный кусок чего-то там, что лежало у него на блюде, даже не смотря на него, лишь бы просто заткнутся. Съехав немного под стол, сын Посейдона надеялся, что про него возьмут и забудут.
   " Мне нужно писать пособия о том, как сделать ситуацию еще хуже всего лишь за одну секунду."

Слушая Перси и наблюдая за ним, Амфи не знала раздражаться ей или смеяться. парень был ещё таким ребёнком, и что чувствовал себя неуютно в такой компании. Судя по всему Посейдон огорошил не только их этим совместным ужином, но и самого Перси.
- Как всегда, делает лишь то что хочет сам, не думая о других, - раздражённо подумала богиня, прикрывая на пару секунд глаза. Вся эта ситуация порядком раздражала Амфи. дело было даже не в самом Перси, парнишка казался довольно милым и интересным ребёнком, но он был живым доказательством измен Посейдона. Он был тем кто в последнее время занимает все мысли Посейдона, заставляя того забывать о своей родной семье. Амфи злилась, но никогда не ссорилась с Посейдоном, хотя и показывала ему своё недовольство. Быть может она надеялась, что со временем привязанность Посейдона к смертному сыну пройдёт, но всё получалось наоборот. С каждым днём бог морей привязывался к нему всё больше и больше, и вот, дошло до того, что он привёл этого парнишку в их общий с Амфитритой дом, куда не ступала нога ни одного смертного и уж тем более его отпрысков. Женщина чувствовала себя осквернённой. Конечно это было неправильно, в конце концов будучи сыном Посейдона, Перси имел полное право находится в этом доме, но Амфи ничего не могла поделать со своими эмоциями.
Женщина молча следила за всем, что происходило за столом, боясь взорваться если скажет ещё хоть слово. Тем временем атмосфера в зале накалялась всё больше и больше. Когда Посейдон заговорил о комнате для Перси, и поняв что это за комната, Амфитрите понадобилось всё её самообладание, чтобы не заткнуть мужа, и не высказать ему всё, что копилось у неё в груди уже долгие столетия, со дня самой первой его измены. Столько всего она терпела и хранила в своём сердце, не говоря об этом никому, а все эти невысказанные слова буквально пожирали богиню изнутри всё это время.
Амфитрита не удивилась, вспышке гнева своего сына, в конце концов своей вспыльчивостью он пошёл в отца, а наглость перенял у обоих родителей, да и Рода, не раз доводившая его, успела поспособствовать. Женщина догадывалась, что последует за этой вспышкой гнева сына, и не была удивлена, когда муж накрыл её ладонь своею.
- Пока ты не наказ, тебе следует поговорить с матерью. Амфитрита нас догонит – озвучил догадки женщины Посейдон и вместе с Перси удалился из залы.
- Ну да, конечно, всё что ты знаешь это наказания, а если надо поговорить так сразу Амфитрита, - раздражённо подумала богиня, хотя была рада, что Посейдон не поддался вспышке гнева и не наказал сына прямо сейчас, да ещё и в присутствии этого смертного. Это бы задело гордость Тритона ещё сильнее.
- Мама, как ты можешь... - начал возмущаться сын, однако замолк сразу же, как увидел полный ярости взгляд матери. Как бы там ни было, она никогда не позволяла своим детям разговаривать с отцом в подобном тоне. В конце концов он был их отцом, и они просто не имели права разговаривать с ним так неуважительно. Женщина всегда прикладывала силы, чтобы воспитать их правильно, и чтобы все трое отдавали себе отчёт, где можно говорить, а где стоит промолчать, глотая свой гнев и недовольство. Тритон справлялся с подобным хуже всего, и часто попадал в немилость отца, а тут ещё объявился идеальный во всём и обожаемый им смертный отпрыск Перси. Тритону было рискованно злить отца.
- Молчи, что бы ни было, ты не имеешь права разговаривать так со своим отцом. Я не этому тебя учила. Не позорь меня, сын, - строгим голосом сказала женщина пристально смотря в глаза Тритона. Однако спустя несколько секунд её взгляд смягчился и наполнился нежностью и заботой, однако в глубине её глаз можно было заметить грусть. - Просто потерпи. Не стоит злить сейчас твоего отца, ты знаешь, что он слишком вспыльчивый, - примирительным тоном сказала Амфи, и нежно улыбнулась сыну. - Я попробую позже поговорить с ним, - вздохнув, добавила женщина и оглядев всех своих детей, встала из-за стола и пошла на поиски супруга. Настроение с каждой минутой становилось всё хуже и хуже, а терпение подходило к концу. Нашла она Перси и Посейдона, как раз в той, комнате которую бог морей собирался отдать Перси. Она была недовольна и Посейдон явно видел это, но игнорировал.
- В общем, он тоже тебе – услышала женщина фразу супруга и увидела как в комнату заводят белоснежного и брыкающегося коня, которого Амфитрита очень хорошо знала. Она уже довольно давно приглядела себе это красивое создание, хотя до этого особо не увлекалась лошадьми или какой-либо другой живностью. Но этот конь, заставил богиню влюбиться в себя и Амфи просто обожала его. Поэтому богиня попросила супруга отдать этого коня ей и тот согласился, а сейчас, спокойно отдаёт его Перси. Похоже что это стало последней каплей для Амфи, за нынешний вечер, и за все прожитые тысячелетия с супругом. Впервые за многие века она попросила Посейдона о чём-то и вот результат, того как он «прислушивается» к её просьбам.
- Довольно! - повысив голос промолвила Амфитрита, понимая, что весь её гнев наконец начинает вырываться наружу и она уже не сможет остановится. - С меня довольно, Посейдон, будь ты хоть тысячу раз богом морей! Сколько ещё это будет продолжаться?! - грозно сверкнув потемневшими и ставшими зелёными глазами, промолвила Амфитрита. Волны моря начали бушевать вместе с богиней, а её грозный и мрачный голос словно эхом разносился по всему дворцу. Второй раз, за всю свою бессмертную жизнь Амфи вышла из себя и оба раза её доводил до этого Посейдон. Она знала, что море сейчас страшно бушует ударяясь об скалы и ломая их, круша корабли и смывая лодки, возможно волны моря доберутся и до поселений вблизи берегов, ибо гнев Амфитриты был сейчас действительно страшен.Увидев, что муж помрачнел, явно недовольный её поведением и явно что-то собирается ей сказать, женщина подняла ладонь, показывая ему замолчать. Сейчас ей было плевать, на сколько она может разгневать супруга, времена когда она боялась его прошли, и молчать более она не собирается.
- Почему ты всегда думаешь только о себе и о своих желаниях? Всегда ты поступаешь по своему, даже не думая о том, какого приходится окружающим тебя божествам или даже смертным. Всё всегда должно быть так как хочешь ты, и никак иначе. Ты всегда был таким, и тысячелетия тебя не меняют. Сколько ещё ты собираешься вести себя как капризный ребёнок? Ты привёл этого ребёнка сюда, даже не предупредив об этом нас, твою семью, которая столетиями была рядом с тобой, и была твоей опорой. Ты не предупредил об этом меня, и даже не спросил хочу ли я этого, хочу ли я видеть в своём доме, живое доказательство твоих похождений и увлечений. Ты подумал какого будет мне, или детям наблюдать за тем как ты отдаляешься от нас, закрываясь и думая только об этом мальчишке? Какого твоим детям, которым тебя действительно не хватает, и будь они хоть тысячу раз богами, они всегда нуждались в твоём внимании, ты им нужен гораздо больше чем когда-либо была нужна я, а ты поступаешь с ними подобным образом. А самого Перси ты спросил хочет ли он находиться в обществе тех, кто его недолюбливает, удобно ли он будет себя чувствовать. Хочет ли он этой встречи, и готов ли он к ней морально? Готовы ли к этой встрече все мы?! - продолжала женщина свою гневную тираду, махнув рукой в сторону Перси, который оказался невольным свидетелем гнева богини. Не то чтобы она разгневалась именно из-за Перси, скорее из-за отношения и поведения Посейдона. Вокруг него страдали все, в том числе и сам мальчик, но бог морей даже не замечал этого, думая лишь о том чего хочет он и действительно считая, что так будет лучше всего, последнее злило больше всего. - Нельзя просто так взять и привести своего внебрачного ребёнка, во время семейного ужина, поставив и его и нас в совершенно неудобное положение. Ты скажешь что думал о мальчике, когда делал это? Нет, ты думал только о себе, эгоистично желая, чтобы всё было так как хочешь ты и наплевав на наши чувства. Ты мог предупредить всех нас, о том что хочешь пригласить Перси к нам на ужин, мы ВСЕ подготовились бы к этой встрече. Но нет, ты ведь всегдаа делаешь всё так, как хочешь САМ! Ты всегда поступал именно так. И когда заставил меня выйти за себя, и в последующие десятилетия, столетия, века, тысячелетия, всё всегда происходит так как этого хочешь ты. Я всё это время закрывала глаза на твои измены и твоих смертных детей, взвалив на себя обязанности любящей жены, заботливой матери, и достойной своего положения богини морей. Пока ты проводил время со своими смертными женщинами, я смотрела за замком, решала все насущие проблемы, занималась воспитанием детей и следила за тем, чтобы при возвращении домой ты был окружён теплом и заботой. Ты хоть раз думал о том, как тяжело мне это даётся? Хотя бы на мгновение у тебя мелькала мысль о том какую боль мне это всё приносит? Какого жить и понимать, что пока я жду тебя дома, ты касаешься другой женщины, а потом ещё у тебя от неё рождается ребёнок. В такие моменты я чувствую себя грязной, с головы до пят, и эту грязь нельзя смыть водой, - дрогнувшим голосом продолжала свою речь богиня, перестав кричать, и почувствовала как сдерживаемые все эти годы слёзы полились по её щекам. Руками женщина обхватила свои плечи, словно неосознанно стараясь стереть с них какую-то невидимую грязь. Она на столько сильно сжала себе плечи, что даже костяжки пальцев побелели. Видел ли когда-нибудь Посейдон её слёзы? Амфи не помнила такого, может когда он буквально силой женился на ней, богиня не могла точно вспомнить плакала ли она тогда, но помимо этого она никогда не показывала супругу своих слёз. - Всё это время... Я мирилась со всем этим и закрывала на твой эгоизм глаза, потому что любила тебя, любила наших детей, и хранила нашу семью. Но ты и понятия не имеешь скольких сил мне это стоило, я ведь супруга повелителя морей, я не имею права быть слабой и давать слабину. Но похоже за всем этим ты забыл, что я женщина. Будучи могущественной богиней морей, я остаюсь женщиной, женщиной которая любит и которую каждая твоя измена и каждый твой ребёнок убивает снова и снова, - усмехнулась Амфи, покачав головой и делая глубокий вдох. Всё это время она пристально смотрела в глаза явно поражённого Посейдона, и позволила всем своим эмоциям отражаться и на лице и во взгляде, что было очень редко - гнев, обида, ярость, раздражение, усталость, смятение, отчаяние, грусть, тоска и безмерное количество боли. Слёзы продолжали тихо стекать по щекам Амфитриты, и капать на пол. Руки женщины тряслись, что бывает с ней крайне редко, а взгляд стал каким-то рассеянным, словно женщина мыслями ушла куда-то далеко отсюда. Сейчас она не была бессмертной богиней, на данный момент перед Посейдоном и Перси стояла простая и совершенно беззащитная женщина, чьи эмоции взяли над ней вверх. - Ты эгоист до мозга костей, который удовлетворяет лишь свои желания. Я никогда не просила тебя ни о чём, за все эти тысячелетия я попросила тебя только об одном, но ты и на это желание наплевал, даже не подумал о моей реакции, просто сделал так как ТЫ захотел и всегда так делал. Ты не спрашивал хочу ли я становиться богиней, хочу ли я за тебя замуж, хочу ли я вот такой жизни, - голос богини был уже хриплым, горло пересохло, потому что женщина вообще не любила повышать голоса, а тут она ещё и кричала, выплёскивая эмоции наружу. - Этот дом... это было единственное место где я чувствовала себя защищённой от всей этой боли, но ты решил лишить меня и этого, делая то, что вздумается тебе. Порой мне кажеться, что я действительно ненавижу тебя, на столько же сильно как и люблю... до безумия... ты и понятия не имеешь сколько боли мне причинил... - гневно прищурив свои ярко зелённые глаза, молвила Амфитрита, чувствуя как в горле встаёт комок, но всё же стараясь сдержать очередную «порцию» слёз и понемногу беря себя в руки. Она знала. что эта вспышка её гнева может вызвать ответный и даже более сильный гнев Посейдона, и тот даже мог её наказать, но женщина не боялась. Ей было плевать захочет бог что-то предпринять или нет. Она стёрла ладонью дорожки слёз со своих щёк и гордо выпрямилась подняв подбородок. Снова к ней вернулось самообладание, а на лицо медленно, но верно возвращалась привычная маска спокойствия. Амфитрита мельком огляделась и кажется только сейчас вспомнила о том, что в комнате помимо неё и супруга кто-то находился. Слуга, который привёл лошадь, решил скрыться от гнева своей богини и вместе с лошадью покинул комнату, но богиня знала. что тот был неподалёку. Взгляд Амфи перешёл к Перси и вот сейчас ей стало действительно неловко за эту сцену. Ей было действительно жаль, что Перси оказался свидетелем её вспышки гнева, но это было спонтанно и Амфи на какой-то момент просто потеряла над собой контроль и вот результат. Богиня немного сконфуженно откашлялась и чуть виновато поджав губы взглянула на парнишку.
- Прости, Перси, мне действительно жаль, что ты оказался свидетелем этой сцены, - искренне извинилась женщина, не скрыв от парня своего искреннего сожаления и смущения. В конце концов, она должна была сдержать себя и не устраивать эту сцену перед невинным ребёнком, вина которого лишь в том, что отец его любит. Затем взгляд Амфитриты вновь вернулся к супругу, сейчас, когда богиня взяла себя в руки, по ней никто не смог бы сказать, что она только что плакала, и была действительно беззащитной и слабой женщиной, нуждавшейся в защите. Никто не знал, сколько раз она лила свои свои слёзы в одиночестве и спустя несколько минут сияла улыбкой и буквально лучилась очарованием, в присутствии супруга, детей и других божественных существ, которые даже понятия не имели о том урагане, который бушевал в её груди. Она не ушла, потому что с её стороны это было бы трусостью, да и Посейдон, если захочет найдёт её где угодно, поэтому Амфитрита предпочла встретить гнев супруга лицом к лицу.

Отредактировано Amphitrite (23-02-2013 17:41:25)