Море шумит, море брызгается и живет своей жизнью. Море смеется над двумя богами на берегу, с сосредоточенностью малышей лет пяти, строящих замок. Замок большой, почти королевский, привлекающий внимание туристов, торопящихся на ужин в отель. Они все время куда-то торопятся – утром скорее позавтракать, чтобы успеть на экскурсии, днем от одной достопримечательности к другой, чтобы успеть посмотреть как можно больше, вечером на пляж, а потом бегом на ужин. И абсолютно ничем не успевают насладиться.

По сравнению с ними, мы – островок вечного безмятежного спокойствия.

Море дразнится, пытаясь дотянуться до пяток. Оно холодное, поэтому я отдергиваю ноги, а Гермеса это, кажется, вовсю веселит, потому что он тут же вскакивает и, зачерпнув в ладони воды, брызгает ее на меня. Еще и смеется, подлец! Маленькая шалость превращается в водный бой и пробежку по всему пляжу, и я искренне не знаю, за чем наблюдали с большим интересом – за созданием замка из песка или за тем, как взрослый мужчина, с довольной ухмылкой напакостившего ребенка, убегал под вопли «стой, подлый трус».

В конце концов, обессиленные, мы оба падаем на песок у пирса, и я со всей серьезностью, на которую способна в этот момент, обещаю, сквозь смех, отомстить, но когда-нибудь потом. Гермес фырчит и на правах победителя показывает язык, еще не подозревая, что это будет стоить ему двойной порции мороженого. Мятного.

Однако, долго расслабляться нам не приходится, и я слышу тонкий, девичий голос, просящий о помощи. Закатываю глаза, понимая, что худшего времени девчонка подобрать просто не могла, поскольку меньше всего сейчас мне хочется разбираться в делах смертных. Правда в ту же секунду акции девочки в моих глазах начинают расти – не каждый день тебя о помощи просит дочь Гипериона. И не каждый день так…неосторожно. Как она там сказала? Обещаю отдать и сделать все, что попросишь? А я всегда говорила, что олимпийцам и титанам стоит заняться воспитанием своих отпрысков, чтобы не совершали подобные ошибки.

Пообещав Гермесу вернуться поскорее, отправляюсь в гости к мисс Харрелл, узнать, что же она хочет так сильно, если готова остаться в долгу у богини. На мой взгляд, причина должна быть веская.
- И чем же мне тебе помочь? – обожаю эффект внезапности, появляясь бесшумно за спиной. Кто же действительно ожидает моего появления?

- Будешь. А ты уверена, что хочешь оказаться у меня в долгу?
У каждого должен быть выбор, поэтому я позволяю ей обдумать свое предложение еще раз. Дженис же должна понимать, что я вряд ли попрошу стащить у кого-нибудь из детей Гермеса его крылатые кроссовки или что-нибудь в том же духе. Гиперион бы мог сказать мне даже спасибо, что я не пользуюсь второпях ситуацией, хотя и могу, а честно указываю на то, что это не лучший выход. Мог бы, но что-то мне подсказывало, что особой благодарностью он не проникнется.

Очаровательно. Просто очаровательно. Судя по блеску в глазах, девочка действительно хочет победить любой ценой, и мне это нравится. Я всегда говорила, что девиз «главное не победа, а участие» придумали неудачники, никогда не испытывавшие этой пьянящей эйфории, которая сопровождает любой выигрыш. И я готова ей помочь, это дело решенное, почему бы и нет, в конце концов. Удача, в роли которой сегодня выступлю я, любит смелых, а нужно обладать какой ни какой, а смелостью, чтобы так безрассудно просить о помощи. Ну, или глупостью. Порой это самые близкие синонимы.

- Тебе настолько не нравится в лагере?
Удивительное дело. Харрелл просит помочь изменить ее жизнь и забросить лагерь полукровок, променяв его на обычную музыкальную школу. Да любой смертный подросток с большей радостью дрался бы на мечах, учил мифологию и гордился тем, что у него родитель – бог, чем ходил бы на скучные уроки. Впрочем, с гордостью я, конечно, погорячилась. Как говорит Гермес, у них в лагере тенденция такая – божественного родителя ненавидеть. Но это уже претензии к Зевсу, которому давно пора пересмотреть законы, а не к каждому олимпийцу по отдельности.